– Догадайся, – она привстала и сбросила с себя одеяло.
– Оксана, нет времени. Надо идти.
Желая напоследок разозлить его, неожиданно выпалила.
– Ты знаешь, я наверно замуж выйду…
– Встретила свою любовь? Х-м-м-м…. И кто же этот счастливчик? – он начал стряхивать невидимую пыль с пиджака.
– Не ёрничай. Ты же знаешь, что у меня нет никого кроме тебя…
Герман сделал недоуменный взгляд. – По-моему, это ты о замужестве говоришь? Или я что-то не так понял?
– Да я, – старалась быть хладнокровной. – Я встретила настоящего мужчину. Я рожу ему детей, и мы будем жить долго и счастливо.
Он ухмыльнулся. – Веришь в сказки?
– Да, верю. Но у меня есть ты…
Он понял намёк. Присел на край кровати и посмотрел на неё как на капризного ребенка.
– Оксана, мы с тобой не раз обсуждали этот вопрос. Ты устраиваешь меня как любовница, мы хорошо проводим время, но если ты решишь выйти замуж, я не имею право тебя задерживать. Надеюсь, мы больше не будем возвращаться к этой теме?
«Опять? Опять он пытается поставить её на место! Хотелось задеть».
– Интересно, а у твоей супруги есть любовник?
– Это тебя не касается! – он резко встал.
– Я думаю, что она догадывается про твои похождения?
В воздухе запахло напряжением и разладом.
– Оксана, скажи, мы с тобой обсуждали тему семейной жизни? Обсуждали! Что мы решили? Не лезть и не спрашивать! – он резко замолчал, увидев её испуганный взгляд. Несколько секунд внимательно смотрел ей глаза, надеясь увидеть в них искренность.
– Не капризничай. Я позвоню. Пока.
Входная дверь хлопнула.
Наступила тишина.
Оксана почувствовала себя маленькой одинокой девочкой. Натянула одеяло до подбородка и вздохнула. Если бы не работа вот так лежала бы целый день.
Вспомнила, как он утешал её после их первой ссоры. Слова как заноза застряли в её памяти. Два года она не может удалить этот кадр из ленты воспоминаний и сейчас снова… Она представила картину….
«Зачем ты так ведёшь себя? Ты ведь взрослая девочка и сама вправе принимать решения? Ты встретишь парня, который будет любить тебя. Вы создадите семью и родите детей. Я не смогу тебе дать столько любви, сколько ты хочешь. Со мной ты будешь несчастлива».
Открыла глаза и вздрогнула от воспоминаний.
Время наивности прошло. Сейчас она другая и его дешёвые сопли больше не трогают.
«Но что делать? Как заставить его поверить, что у неё есть чувства? Может заболеть? Или что-нибудь сделать с собою? Пусть думает, что он во всём виноват! Пусть мучается, и сожалеет, что не сберёг её! Это будет для него уроком! Надоело ревновать, злиться, что он не рядом. Неужели, его благоверная ему не изменят? Не поверю!»
Телефон уже несколько минут отчаянно вибрировал в сумке.
«Надо уходить отсюда. Всюду витает его запах».
Оксана сбросила одеяло и побежала в душ. Вода смоет невидимую грязь и немного успокоит.
Утренний макияж был завершен. Она посмотрела на своё отражение в зеркале. Мазнула кисточкой помады по нижней губе и чувственно приоткрыла рот. Приподняла волосы. Замерла. «Жаль, что нет фотографа… Отличный кадр…» Сделала естественное выражение лица, снова посмотрела на себя в зеркало. «Кажется всё». Бросив помаду в сумочку, Оксана вышла из номера.
Глава 2
Мнимая или реальная суета уже давно стала частью мегаполисов. Если вы видите не спешащего человека, он будет либо турист, либо пенсионер. А может просто человек, который не торопится жить? Тоже бывает…
Заканчивался август. Осень ещё официально не объявила себя хозяйкой, но по утрам чувствовались её холодные шаги. После тёплого лета, прохожие с непривычки кутались в тёплые свитера и плащи.
Гриша лениво наблюдал за движением людей на улице. Когда картинка за окном наскучила, переключился на посетителей. Обычно в обеденный перерыв здесь бывает много народа. Сегодня, кафе пустовало.
На столике стоял апельсиновый фреш. Рядом – тарелка с недоеденным гамбургером. Гриша абстрагировано посмотрел на эту картину. «Современный натюрморт… эдакий неовангардизм….»
– Вы будете ещё что-нибудь заказывать? – милый голос официантки остановил разыгравшуюся фантазию.
– Нет, принесите счёт, пожалуйста.
Ожидая счёт, уставился на картину по центру. «Никогда не понимал современной живописи? И вот додумайся, что хотел сказать автор?… Но что странно: на фоне бежевого цвета стен, эти непонятые шедевры абстракционизма смотрятся очень неплохо. В дополнение: высокие тёмные потолки и оригинальные люстры. Интересное решение».
Когда-то он мечтал открыть своё кафе. Даже составил бизнес-план. Но дальше всё рухнуло. Цена вопроса было не подъёмной.
– Ваш счёт, пожалуйста.
Гриша расплатился и вышел. На работу идти не хотелось. Проходя мимо торгового центра, увидел бомжа. «Как можно так жить? Запах, болезни, антисанитария». Он брезгливо поморщился от возникнувшего ощущения.
На работе снова встретился с Олей, знает, что симпатичен. «Милая девушка. Только что внутри – неизвестно? Может на ночь книгу читает „Как стать стервой“ или ещё что-нибудь в этом духе». Вспомнил последнюю стычку с чрезмерной прямолинейной коллегой. «Прямо мода прямо на них пошла! Кто-то решил, что для счастья нужно быть стервой. Циничные умники даже затеяли бизнес на этой идее: пишут книги, статьи, дают рекомендации. Авторы зарабатывают деньги, а наивные дурочки думают, что узнали секрет счастья. Хорошо, что не все прониклись этой идей и есть ещё на свете добрые ангелы…»
Вспомнил о Вере.
«Тоже хорош! Ещё стерв осуждает. Ему бы поучиться у них! Нормальный мужик уже давно бы всё рассказал, я как барышня, всё боюсь отказа».
Гриша сел в кресло и откинулся на спинку. Мысли снова унесли его к Вере. Вспомнил, как в институте, впервые увидел её на сцене. Тогда у них было, что-то вроде институтского КВНа. Она талантливо и профессионально пела. Он не мог оторвать от неё глаз. Позже, когда они познакомились, и стали общаться, рассказала, что однокурсники дали ей прозвище Вера Брежнева. Это ей не нравилось. Она говорила, что ей далеко до внешности Брежневой. Да, возможно, по обычным меркам она могла быть названа симпатичной, однако для Гриши Вера была красавицей.
У неё было миловидное лицо и красивая фигура. За счёт худобы Вера казалась хрупкой, но это не отнимало у неё природной женственности и сексуальности. Больше всего ему нравились её большие светло-зелёные глаза. Когда она сильно удивлялась, они были похожи на две зелёные виноградины. Длинные и русые волосы делали её похожей на русалку, а отсутствие «грима» на лице, отличало от размалёванных и пафосных институтских барышень. Гриша вернулся в реальность.
«Надо позвонить».
Мобильный телефон выполнял свое предназначение. В трубке послышались гудки.
– Привет.
– Привет, как твой первый рабочий день? – он старался говорить бодро.
– Потом расскажу.
– Всё хорошо?
– Всё нормально.
Гриша уловил нотки грусти. Хотелось поддержать её.
– Может, отметим твой первый рабочий день?
– Не хочу. Ты знаешь, совсем неудобно, разговаривать. Я вечером перезвоню.
«Даже не успел попрощаться…»
Единственное, что ему не нравилось в характере Веры, так это её частые смены настроения. И сейчас? Вот что это было: смена настроения или что-то серьёзное?
По стеклу несмело забарабанили мелкие капли. Гриша подошёл к окну и посмотрел на прохожих. Кто-то ускорил шаг, а кто-то победоносно открыл зонтик, показав тем самым, свою предусмотрительность. Он вернулся в кресло и уставился в окно.
Огромные капли всё сильнее барабанили по стеклу. Скоро на нём не осталось сухого места.
Придвинул лежащий на столе ворох бумаг. «Надо работать».
Сосредоточиться не получалось. Буквы и цифры превращались в узкие чёрные полоски и иероглифы. Мысли о Вере как назойливые мухи снова и снова залетали в голову.
Гриша откинулся на спинку стула и закрыл глаза. «Если бы она умела читать мысли, они бы о многом ей рассказали….»
Глава 3
Вера так и не могла понять, что же она, собственно, делает в «МагнумПресс»? С Софьей Константиновной они больше не встречались. Это было хорошо, и плохо. Хорошо – потому, что первая их встреча оставила неприятные воспоминания. Плохо – потому что она руководитель, и от неё зависит, останется ли она здесь работать.
Вопреки страхам и сомнениям, в коллективе она старалась держаться уверенно. Не давала никаких комментариев по поводу личности Софьи Константиновны и коллег. Кто знает, какой дальнейший путь у неё будет?
С того момента, когда неполадки с компьютером были устранены, Вера выполняла странный функционал обязанностей. Она даже придумала им собственное название: «принеси, подай и занеси». На эту работу, только эксплуатировать можно. Если дальше так будет продолжаться, то можно и письменный навык потерять. Неужели, по мнению Софьи Константиновны, это называется «присмотреться»?
